Школа негодяев - Страница 46

– В чем состоит просьба? – спросил Ахмед.

– Через несколько дней из порта Джибути по направлению к Адену выйдет сухогруз. Я хочу сделать так, чтобы судно до Адена не дошло.

Аблуллахи Ахмед молчал, не отрывая взгляда от Сергеева. Но на этот раз глядел оценивающе, словно видел собеседника впервые.

– Странная просьба, – наконец-то вымолвил он. – Очень странная просьба, капитан Санин. А могу я узнать, что именно будет на борту этого судна? За что вы его так невзлюбили?

– Груз, который не должен дойти до места назначения.

– Боитесь пробудить во мне алчность?

– Не хочу рисковать.

– Однако обратились за помощью.

– Самолет, на котором я сбежал, упал рядом с побережьем. Я и мои спутники выжили случайно. Но если бы мы остались с теми, кто везет груз в Джибути, в живых бы нас уже не было. Что я терял, обращаясь к вам? Жизнь? Я был почти уверен в том, что вы меня вспомните, и боялся только одного – не найти вас! Вы вольны решать, господин Президент, мы сейчас в ваших руках, и мне не на что рассчитывать, кроме как на ваше расположение. Но, поверьте мне на слово, если груз достигнет Адена, господин Президент, мир может снова измениться через некоторое время. И не в лучшую для всех нас сторону.

– Вы предлагаете мне вмешаться, полагаясь только на ваше слово, капитан?

– Я прошу, чтобы вы помогли вмешаться мне.

– Забавно, – сказал Абдуллахи улыбаясь. – Меня еще никогда не пробовали играть втемную.

– А меня играли, – произнес Сергеев серьезно. – Это крайне неприятная штука, если честно говорить. Я не пытаюсь обмануть вас, господин Президент. В контейнерах оружие. Но это не пулеметы с автоматами. И всем нам будет спокойнее, если груз не дойдет до получателя.

– Вы работаете сами?

Умка покачал головой.

– Нет. Не сам. Я лицо неофициальное. И я давно уже в отставке, если это вам интересно.

– Забавно, – повторил Ахмед в задумчивости. – Мне даже интересно, почему же вам взбрело в голову, что я могу решить такую проблему?

Сергеев развел руками, отчего ставшая колом на спине рубашка захрустела.

– Может быть, потому, что у меня не было выбора. Или потому, что я видел вас в действии. Разве это теперь имеет значение?

– Время заканчивается, – сказал Ахмед, но не поднялся с кресла и Сергеев тоже остался сидеть, дожидаясь команды на окончание аудиенции. – И знаете, что действительно интересно, капитан Санин? Интереснее всего то, что вы не ошиблись с выбором. Я могу решить вашу проблему, капитан… Остается только захотеть это сделать.

– И что я должен сделать, чтобы вы захотели мне помочь?

– Не думаю, что вы сможете повлиять на мое решение. К сожалению, время у меня действительно кончается. Я хоть и президент самопровозглашенной республики, но все-таки президент.

– Я все понимаю, господин Президент.

– Вам надо привести себя в порядок, мне – переговорить с сыном. Как я понимаю, он не произвел на вас впечатления, но могу вас уверить – он достаточно хорош в нашем ремесле. Так что пока спускайтесь вниз, вам подготовят чистую одежду, накормят. Остальное вам сообщит Хафиз Ахмед…

– И ваше решение, господин Президент?

– Да, и мое решение.

Юсуф Ахмед встал.

– Ну, что ж, – произнес Сергеев, поднимаясь вслед за хозяином кабинета. – Мне остается только надеяться на вашу благосклонность.

– Я бы порекомендовал вам надеяться на мою безрассудность. Прощайте! – сказал сомалиец и протянул Умке руку для рукопожатия. – В любом случае, я желаю вам удачи!

Глава 4

Все получилось совсем не так, как предполагал Умка. Неожиданность организовала Саманта. Когда носилки с Али-Бабой вынесли из импровизированного лазарета, она выскочила из самолета и побежала навстречу.

Араб лежал на ношах, прямой и неподвижный, как полено. Заботливые ручки левинских медсестричек накрыли его армейским одеялом поверх одежды, под ним Али-Баба скрестил руки, точно отпетый покойник, и только Сергеев знал, ЧТО он прижимает к груди. Сказать, что от этого знания становилось тошно – было ничего не сказать.

Самолет прогревал мотор. Винт гудел, дрожали от вибраций латаные крылья, из выхлопных труб вылетали сизые, грязные струи. Пилот проверял рули и элероны, и от этого казалось, что самолет поводит крыльями и хвостом, как готовое взлететь огромное насекомое.

– Ты чего выскочила? – спросил Сергеев Сэм. – Сиди, грейся. В самолете теплее…

Они остановились в нескольких шагах от люка, а погрузкой раненого в самолет занялся Вадим.

– Я не выскочила, – сказала Саманта, и Михаил понял, что она поглядывает на него с опаской, как нашкодившая школьница. – Я не полечу.

– У Левина останешься? – Сергеев уже понял, что она скажет дальше, но не хотел верить в очевидное. А ведь ее просто так не прогонишь. Не пойдет. Никуда она не пойдет.

– Я пойду с тобой, – выговорила, наконец, Саманта и вздернула подбородок. – И не смей мне возражать.

– Ты никуда не пойдешь.

– Сможешь мне помешать?

– Сэм, это глупо. Ты пилот, а не диверсант. Ты что, не понимаешь, что пользы от тебя будет ноль? Ладно – опасность. Но что может быть хуже, чем погибнуть зря? У тебя там ни одного шанса не будет. Ни одного. Понимаешь? Я что – подонок, чтобы тебя туда тащить на заклание?

– Я все продумала, – возразила она серьезно. – Мой «мотик» со складным каркасом из труб. Разбираем, снимает ткань, крепим на твой хувер каркас, мотор – и у тебя на месте своя воздушная разведка. Мне его собрать – тридцать минут времени.

– Не гони меня, Иван, я тебе пригожусь, – невесело попытался пошутить Умка. – Сэм, ты же не Серый волк, не Конек-Горбунок! Зачем мне там воздушная разведка? Что я разведывать буду? Мне надо скрытно подойти, а не облеты устраивать на малых высотах. Послушай меня, Саманта. Ты смелая женщина. Ты чудесный друг. Ты прекрасный человек. Я не рисковал бы тобой даже ради своих целей, а уж рисковать тобой бесцельно не стану ни за что. Ты никуда не поедешь. Ты полетишь домой, к своим летунам. И спасешь еще немало жизней. А потом… Потом, когда ты почувствуешь, что пора уходить, ты уйдешь в любое место, куда захочешь – мир велик, поверь, в нем найдется уютное место для тебя. Ты уйдешь и найдешь мужчину, который будет тебе по нраву. Может быть, ты сможешь родить…